Безвкусно снятая спортивная драма о противостоянии Карпова и Корчного.
Сурово нахмурив брови, гроссмейстер Виктор «Претендент» Корчной (Константин Хабенский) входит в зал, наэлектризованный ожиданием грядущего сражения за шахматную корону, заполненный до отказа поклонниками шахмат, прессой, командой тренеров, офицерами КГБ, ЦРУ, шаманами, телепатами, etc.. Весь в черном он подходит к столу и, скорчив презрительную гримаску, смотрит на советского чемпиона Анатолия Карпова (Иван Янковский), светящегося наивностью, излучающего душевную стерильность, сверху вниз аки Ленин завещал смотреть на буржуазию. На таком нехитром дуализме черного и белого строится вся драматургия фильма, начиная с самой первой сцены, в которой уже взрослый Корчной разделывает маленького еще и наивного Толика Карпова.
Дело, однако, не в отсутствии изощренности — странно было бы ожидать подобного от спортивной драмы — а в том, что вместо напряжения, он по первости вызывает смех, когда Корчной-Хабенский в очередной раз разражается гневной тирадой и брызжет слюной в лучших традициях театра экспрессивного переигрывания, а ближе к середине — смертельное уныние. По направлению к скуке двигают фильм и дополнительные сюжетные линии, которые, вероятно, должны очеловечить идеального Карпова, отбив с его кинопамятника немного бронзы, а на деле покрывают его вместо этого шоколадной глазурью. Сентиментальная линия с умирающим папенькой (Виктор Добронравов) столь душещипательно и шаблонно прописана, что в самые трогательные моменты вызывает предательски вырывающийся кощунственный смех. И боюсь, что дело тут не в душевной черствости зрителя, а в худо написанных диалогах.
Чемпион мира
Никчемной выглядит и линия с Вероникой (Диана Пожарская), женой Карпова, которая в самом начале, ради повышения в балетной труппе, мелочно его предает, уговаривая отказаться от матча с Корчным, сбежавшим из СССР, а затем после ссоры и фактического расставания заявляет: «Толик! Какие же мы с тобой дураки!». Впрочем, сам «Толик», который после тайной встречи с Бобби Фишером в Швейцарии вдруг осознает, что ради победы придется пожертвовать всем, особенных эмоций к жене не проявляет — она ведь не ладья, и даже не пешка, и не отличит одну от другой. «Что он Гекубе, что ему Гекуба?».
Решительно непонятно, что именно «Чемпион мира» хочет сказать зрителю. Заявленное преодоление себя ради победы сбивается всплывающими время от времени агитсценами, в которых все население Союза — от доярок Кубани и рабочих Сибири до футболистов московского «Спартака» и киевского «Динамо» — живет исключительно матчем «нашего» Карпова против предателя Корчного. И не столь важно, так ли все было на самом деле, важнее показать таким образом, чтобы зритель поверил, а с этим у постановщика Алексея Сидорова проблем оказалось больше, чем с им же написанным сценарием. Уже врезающиеся в начало повествования вступительные титры, в которых Карпова и Корчного разделяет шахматная доска, превратившаяся в поле боя (этот трюк появится в фильме еще несколько раз и каждый раз «вдруг), заставляет нервно сглотнуть, но навязчивая и не слишком убедительная графика в духе видеоигр про Шерлока Холмса, изображающая мысли Карпова и Корчного в виде облачков с названием стратегий, разрывает визуальное единство в клочья. Вообще, идея добавить в историческую драму — на дворе 1978 год — столько визуальных эффектов… это, по крайней мере, смело.
Чемпион мира
«Чемпион мира» может быть интересен, как кажется, только очень узкому кругу любителей шахмат, которые без заглядывания в Википедию понимают, что значит «английская защита», «французский дебют», цугцванг, Е4-Е5 — ведь из этого состоит добрая половина реплик одного очень-очень длинного фильма про один очень длинный матч за звание шахматного короля.
Дорогие читатели, если вы увидели ошибку или опечатку в статье ««Чемпион мира»: Рецензия Киноафиши», помогите нам ее исправить! Выделите ошибку и нажмите одновременно клавиши «Ctrl» и «Enter». Мы получим ваше сообщение и внесём исправления в ближайшее время.
